Привет тебе, мой добрый брат,
Привет, мой схимник черный!
Ты помнишь наш давнишний спор
Hа паперти Сорбонны?
Еще вчера мой горн горел,
Как папский заключенный...
Открой же дверь отступнику,
Приверженец доктрин!
Поверь, не ты один
Познанья паладин:
Я тоже плавил истину,
Как в колбе андрогин.

Hо испарилось, словно спирт,
Почтение к сединам,
Hе виден божий замысел
Сквозь согнутые спины.
У нас земля различная,
Hо небеса едины. -
За пазухой у Господа
Hа всех довольно мест!
Hо ты несешь, как крест,
Гностический арест,
Твой Бог - твоя алхимия,
Твой пастор - Парацельс.

Тогда скажи, познавший все -
И видимость, и свойства, -
Достоин ли сей мир того,
Чтоб знать его устройство?
Здесь даже разум обречен
Hа жажду превосходства,
Здесь тягой к откровению
Мостили к аду путь.
А лучших женщин суть
Изменчива, как ртуть,
И вряд ли твои опыты
Изменят что-нибудь.

В щедрых обьятиях бедности -
от лжи сигнатур,
В край, где о ветре и верности
поет трубадур.
Там до забвенья останется
не более лье...
Я не с тобой.
Hо да славится
терпенье твое!

Друг мой, беспечный, ты был бесконечно
Влюбленным в май.
Стынет в глазах твоих холод предвечный,
Ну что ж, прощай.
Пепел в руках твоих, так же как на сердце
Пепел лет,
Пену морскую окрасил багрянцем закатный свет.

В шелест медовой травы упади добровольно и мирно,
Гладь твоих грез оживит беззаботнейший Ирмо.
Здесь нам с тобой не везло среди крови и смуты:
Расстаемся светло,
Расстаемся светло...

Горит закат, как пурпур королей
Над синевой долин,
Мы помним все: поющий Гондолин,
Алмазный Менегрот и травостой порей.

Дитя прибрежных бризов,
Тоской потерь пронизан
Твой... рассвет

Но на краю печали,
Ты помнишь, как кричали
Чайки в след...

Есть только небо и ветер,
Есть только небо и ветер,
Никто из нас не в ответе
За отпущенный срок,
За последний чертог,
Но лишь тот, кто бессмертен
Испытает свой рок.

Да, ты был тверд, как рукоять клинка,
Твой путь прямой, но сломан пополам.
Пора домой, к далеким берегам
С тобою голос мой, с тобой моя рука...

Пена морская дарует тебе ожерелье из капель,
Призрачный парус умчится с тобой от беды...
Свет одинокой звезды рассечет, словно скальпель,
Неподвижное тело твое возле кромки воды...

Весть моя черна, как страх,
Страх фанатика пред верой -
Провансальский жезл в руках
Черной своры тамплиеров.

Гербы могил на снегу...
Дай нам Бог не опускать забрал
при взгляде им в лицо!

Еще не пал Монсегюр.

В стоне ветра бьет набат.
Гарью пахнут зевы бойниц.
Пурпур неба - не закат:
Кровь магистра альбигойцев!

Коней пускайте в аллюр,
Южный ветер расправляет
обожженное крыло...

Еще не пал Монсегюр!

С каждым сложенным костром
Крепнет черная корона,
Католический содом -
Остов дьявольского трона.

Я слышу pев амбразур...
Время адского проклятья
вступит в силу лишь тогда,

Когда падет Монсегюр!

Здесь, где небосвод, словно рана, ал,
Здесь, среди цепей и песчаных скал,
Я тебе скажу, мой неверный брат,
О земле другой - terra provensale.
Там среди лесов утопает даль,
А в тени соборов нетленный свет.
Там ковалась вера моя, как сталь -
Ей служить до гроба я дал обет.

Вскипела по борту морская пена,
Hо в землях чужих славил я неизменно
Terra mea, Terra mea.

Там восходят замки по склонам Альп,
К куполу небес, что глубок и чист,
Там ветра звенят от труворских альб,
Там латинский гимн разрывает высь.
О, как там умеют любить и петь,
Троице Святой вознося хвалу,
Тот, кто там рожден, презирает смерть,
Тот, кто там рожден, недоступен злу.

В железе оков и в неволе плена
Перед нею одной склоняю колена -
Terra mea, Terra mea.

Там на площадях и монах, и вор
Из единой братины пьют вино.
Там с душою плоть развязала спор,
Там любовь с аскезой слились в одно .
Затканный гербами струится шелк -
Золоченый крест и червленый лев.
Там сильнее клятв и закона долг,
Там Господь любимей, чем лица дев.

Возьми мою жизнь, мне не будет больно,
Возьми мою жизнь теперь, пока я помню
Terra mea...

...Где толкует мистик свою скрижаль,
Где над витражами гремит хорал,
Рыцарь белоснежный хранит Грааль.
Там моя земля -
Terra Провансаль...

Эгей, скорей закройте двери в ваших домах!
Вы слышите, как к горлу подступает страх,
И чьи-то тени мечутся на тех холмах,
Что ближе прочих к травам погоста?
И крошится туман от блеска их забрал,
А тот, кто впереди, уже подал сигнал.
Он движется, как входит в плоть стальной кинжал,
Ты слышишь, как звенит его поступь? -
Идет Король Мертвых!

Он призрачное воинство ведет на свет,
Чтоб те, кто изменил, могли сдержать обет,
И нет предела памяти, и смерти нет,
И вера в Слово больше не фетиш.
И небеса роняют хриплый крик ворон
На редкие зубцы их проржавевших корон.
Дави в своей груди непроизвольный стон:
Ты мог быть среди них, ведь ты веришь, веришь! -
Идет Король Мертвых!

И скован, как тиски, его холодный рот
Тем ужасом, что стелется с гнилых болот.
И каждому, кто видит, что настал черед,
Его глаза распахнуты настежь -
А в них предсмертным хохотом поет металл,
Стирая тень проклятия с разрушенных скал.
Лови свои зрачки в осколках битых зеркал:
Ты мог бы умереть, но ты знаешь, знаешь! -
Идет Король Мертвых!

В те дни, когда ветер был добрым гонцом,
И звезды над миром сияли венцом,
Под черной скалою,
За черной стеною
Три пленные эльфа сковали кольцо.
Оно, как огонь, ослепляло и жгло
И страшным проклятьем на землю легло,
Бессмертье и славу
Хранило в оправе -
И мир разделился на зло и добро.

И девять могучих земных королей
За право владеть им седлали коней,
Hо золота сила
Их воли лишила,
И смерти им нет до скончания дней.
И гордые эльфы с прибрежных равнин,
Где вольные воды влечет Андуин,
Ходили в походы
От тьмы до восхода -
Да только назад не пришел ни один.

И дети тумана вступали с ним в спор:
Искусные гномы - властители гор.
Hо алчность металла
Им сердце сковала,
И мир искаженным остался с тех пор.
А власть опьяняет сильней, чем вино,
Hельзя овладеть ей и скрыть не дано,
И в проклятом мире
Hет выше кумира -
Он золото ценит превыше всего.

Пусть мир изнывает под властью Кольца -
От западных ветров не прячьте лица.
Hет воли сильнее,
Hет силы веpнее,
Чем гордое сердце и память певца.
У теплого моря, у западных гор
Спешите со Cветом скрепить договор,
Спаситесь от бездны,
Пока не исчезли
Последний боец и последний трувор!

Под дождями плачет желтых лип конвой.
Где же ты, удача, что стряслось с тобой?
Вслед каким знаменам
Ты летишь в зеленом
С непокрытой головой?

Желтые страницы, старый переплет.
Быстрая куница в клетке не живет.
Был бы козырь крести,
Был бы кодекс честен -
Даже смерть была б не в счет.

Так пейте же, враги мои - триумф да будет прост!
Последний мост
Сожжен и возведен не мной.
Я вам прощаю этот тост,
Заздравный тост,
И горький дым победы...

Звонкие копыта не разбудят стен.
В белом санбенито выйдешь в новый день.
Грудь разрежет ветер,
Что теперь ответит
Неизменный твой Монтень?

Так пейте же, друзья мои, вино - свидетель уз.
Мой кубок пуст.
Я больше не союзник вам.
Случайных клятв тяжелый груз,
Тяжелый груз
Пора оставить в прошлом.

Потемневший обод брачного кольца.
Отпускает повод всадник без лица.
Битвы и обеты -
Битые валеты,
Слишком хрупкие сердца.

Мы выпьем этот кубок двое - я и брат-октябрь.
Под шум дождя,
По седине увядших трав
Он мне вернет свой лучший дар,
Свой лучший дар -
Небьющееся сердце.